Japanese Dolls
Меню сайта
Рекламное место
Интересное
Наш опрос
Действия СССР по отношению к японским военнопленным были
Всего ответов: 142
We Heart It
.
Наша кнопка
Japanese Dolls











Мои стихи не все понимают


|Рассылка: Subscribe.Ru | RSS-лента Канал новостей |


 (413x640, 55Kb)
Однажды, проснувшись влюблённым в девушку с обложки журнала, я начал изучать японский язык и неожиданно для себя написал на японском книжку лирических стихов. Итак, книжка написана, но что же с ней делать? Немного поразмыслив, я обратился в "Отдел по культурным связям с Японией" израильского МИДа. Светлоглазый и белозубый Шай Кельберт, израильский мидовец, "ответственный по связям", брезгливо повертев мою книжку в руках, сказал мне с участливой улыбкой:- Надеюсь, вы согласитесь, что ваши стихи не относятся к израильской культуре.- А к какой же культуре они относятся? - не понял я.- Ну, к русской, наверное, ведь вы же приехали из России... Или к японской, ведь они написаны на японском... Мне было как-то неловко спрашивать его, знает ли он японский и читал ли мои стихи.- Нихонго га декимаска? - Вы знаете японский? - спросил я его по-японски.- Бэ-тцура месуемет, - ответил он на иврите (то есть, "в определённой степени"). Это попросту означало, что японского он не знает и стихов моих не читал...Ну, а японский атташе по культурным связям, улыбчивая Юми-сан проникновенно заверила меня, что мои стихи её потрясли и она читает их каждый вечер перед сном ("неру мае ни").
- Суго-ой дес не! - сказала она, округлив глаза (вот здорово!). - Но вы же понимаете, что ваши стихи - не японские и к японской культуре отношения не имеют. Вы же израильтянин, приехали из России... Обратитесь, пожалуйста, к Шай-сану, в отдел по культурным связям израильского МИДа...

Итак, круг замкнулся. Мне стало ясно, что мои стихи не относятся, по-видимому, ни к какой культуре вообще. Хорошо ещё, что кто-то их читает каждый вечер перед сном (ну уж не Юми-сан, разумеется).

2.
Что же делать? Необходимо всё как следует обдумать. Для этих целей в Иерусалиме существует несколько уютных кафе. Я зашёл в мой любимый "Макс" и заказал, как всегда, "эспрессо кафуль им халав хам бе-цад" - двойной эспрессо с кувшинчиком горячего молока.

- Ты что приуныл? - спросил меня Ицик, мой постоянный сосед по столику,
завсегдатай "Макса", какой-то подполковник в отставке.
Я поведал ему о своих злоключениях.

- Шай Кельберт? - повторил Ицик и вдруг засмеялся.

- Вы его знаете? - спросил я.

- Не обижайся на Шая. - Ицик продолжал улыбаться. - Он ничего не понимает ни в Японии, ни в японских стихах, но зато занимается делами куда более важными, и поверь, у него это неплохо получается.

- ???

- Забудь об этом. Лучше давай сюда свои стихи. Есть у меня один приятель...
Может быть, я смогу тебе помочь...

3.
Ицик говорил правду: Шай Кельберт действительно совершенно не разбирался в японской поэзии. Должность "ответственного по связям" была всего лишь прикрытием, а на самом деле он был кадровым офицером Моссада, и его непосредственной обязанностью была координация работы израильской разведки в Париже.

А в последнее время ему было совсем не до японских стихов: в парижском отделе Моссада началась непонятная и страшная эпидемия провалов. Погибли или куда-то исчезли несколько лучших израильских агентов, и Шай должен был срочно выяснить, что происходит и быстро наладить нормальную работу отдела.

Ицик Каям вовсе не был "каким-то подполковником в отставке". Он был старшим офицером Моссада и непосредственным начальником Шая.
Сидя в своём кабинете, он уже в который раз обсуждал с Шаем сложившуюся в Париже ситуацию:

- Анализируя эти провалы, я пришёл к выводу, что у нас завёлся "крот", а среди наших ребят в Париже появился двойной агент. Провалы начались в январе, примерно в это время у нас в Париже начали работать два новых агента. Для начала было бы неплохо их проверить. В любом случае, этот клубок надо начинать раскручивать оттуда. Так мы и до крота доберёмся.

- Как вы предлагаете это сделать?

- Есть у меня одна идея... Помнишь, к тебе на днях приходил странный парень с японскими стихами?..
4.
Через пару дней мне неожиданно позвонил Шай Кельберт:

- У нас появилась возможность помочь вам с изданием ваших стихов, - он говорил своим обычным сахарным голосом. - Но вам придётся на недельку слетать в Париж. Сможете?

- Слетать в Париж?! - От неожиданности у меня закружилась голова. - Вот здорово! Конечно, смогу! Я сейчас абсолютно свободен. Вот только с деньгами туговато...

Честно говоря, я уже полгода был безработным, а на перевод стихов, на иврит и английский ушли все мои сбережения.

- Не волнуйтесь, поездку мы вам оплатим, ведь своими стихами вы поднимете престиж Израиля. Навестите в Париже двух наших... издателей. Они вам помогут с публикацией стихов. С вами поедет наша сотрудница... Нет, не японка. Я жду вас через час в моём кабинете. Пропуск на ваше имя уже выписан.
*
"Наша сотрудница" уже сидела в кабинете Кельберта, когда я вошёл. Она оказалась невысокой блондинкой с бесцветными глазами и тонкой полоской рта. Японские стихи такой девушке не почитаешь… Мечты о романтической поездке в Париж с прекрасной незнакомкой быстро улетучились. Эта девушка вызывала у меня чувство непонятной тревоги.

- Меня зовут Ора, - сказала она, протягивая руку.
*
Когда поэт вышел, Кельберт подозвал Ору и прошептал ей на ухо:

- Этот парень - человек Ицика. Он очень опасен для нас.
Ора тихо ответила:

- Не волнуйтесь, босс, ему не увидеть Парижа.

5.
Заместитель начальника внешней разведки России полковник Иван Чехов получил от своего агента в Израиле странную, малопонятную информацию. В сообщении говорилось, что израильский супер-агент везёт в Париж какую-то книгу японских стихов. Никто точно не знал, что это за книга, но было ясно, что израильтяне считают её крайне важной и абсолютно секретной. Скорее всего, эта книга являлась ключом к шифру, а, может быть, в ней был очередной план завоевания евреями мира (что-то вроде новых "Протоколов сионских мудрецов"). Было ясно, что эту книгу нужно добыть любым путём. А для добывания чего-либо "любым путём" у полковника всегда под рукой была неразлучная парочка: его лучший агент красавица Даша Лимонова и дядя Коля, уже немолодой, богатырского сложения мужчина, очень эффективный при всякого рода разборках. В заключение инструктажа Чехов сказал:

- В последнее время израильская разведка оказала нам несколько существенных услуг. Поэтому при добывании книги израильтянина не убивать. Наоборот, помогите ему чем-нибудь, если сможете.

6.
Войдя в квартиру, я не сразу увидел её. Она стояла у окна и сначала показалась мне силуэтом, но глаза привыкли к освещению в комнате, и я рассмотрел худенькую японскую девушку в красивом праздничном кимоно и с традиционной японской причёской.

Почему-то, я совершенно не удивился и не испугался, хотя, конечно, ничего подобного не ожидал.

Она встретила меня приветливой улыбкой и лёгким поклоном:

- Конничи-ва .

- Конничи-ва , - машинально ответил я. - Кто ты?

- Я - Хитоми, - ответила японка. - Меня прислал к тебе одзиисан.
- Дедушка? - переспросил я.

- Да, одзиисан. Мой дедушка - Мацуо Басё.

Её ответ, признаться, немного озадачил меня. Великий японский поэт Мацуо Басё жил лет триста назад... Действительно, дедушка. Но тут я увидел, что у девушки не было ног, и она как бы висела в воздухе! Можно сказать, что ситуация прояснилась: у японских приведений ю-урей, как известно, нет ног, а это значит, что "дедушка" Басё таки мог мне её прислать. "Мог"? Что за бред? Между тем, Хитоми продолжала:

- Дедушка прислал меня спасти тебя. Тебе угрожает опасность. Ты не должен ехать в Париж.

Это было уже слишком!

- Я не могу отказаться от этой поездки! Она всё изменит в моей жизни…

- О, да! Эта поездка действительно всё изменит в твоей жизни: ты из неё не вернёшься.

Она говорила так убеждённо, что я растерялся.

- Но почему, всё-таки, Басё-сэнсэй хочет меня спасти?

- Дедушке твои стихи понравились. - Ответила японка с лёгким поклоном.
Вы, конечно, понимаете, что после этих слов у меня исчезли последние сомнения в реальности происходящего и в правдивости прекрасной посланницы!

7.
Ора села в самолёт перед самым взлётом, чтобы оказаться в салоне подальше от японского поэта. Поэт вызывал у неё сильное чувство неприязни, и она с большим удовольствием готовилась выполнить задание Кельберта. Самолёт набрал высоту и по громкой связи объявили, что можно отстегнуть ремни, и что стюардессы начинают разносить прохладительные напитки.
К Оре подошла красивая стюардесса-японка и с вежливой улыбкой предложила ей апельсиновый сок.

"Откуда на израильском самолёте стюардесса-японка?" - подумала Ора, но ужасно хотелось пить и, особенно не раздумывая, она выпила стакан холодного, вкусного сока. В ту же минуту глаза её закрылись, голова упала на грудь и Ора погрузилась в глубокий сон…

Реклама от Google


8.
Когда я сел в автобус из аэропорта в Париж, на сидении рядом со мной сразу же появилась Хитоми.

Не теряя времени, она сказала:

- В отеле ты встретишь японку. Её послали тебя убить. Будь осторожен.

- Почему вдруг японка должна меня убивать? - спросил я, но Хитоми уже исчезла.

9.
Как только я поднялся в свой номер в отеле, зазвонил телефон.

- Вас ожидает в лобби какая-то дама. Пожалуйста, спуститесь.

Красивая японка, одетая в жёлтую блузку и красную мини-юбку, сидела в кресле, скрестив ноги.

Увидев меня, девушка улыбнулась и встала мне навстречу. Я не мог отвести взгляда от её ног, даже и не пытался.

- Конничи-ва. - сказала девушка с лёгким поклоном. - Меня зовут Каё.

- Конничи-ва.

Она протянула мне большой белый конверт.

- Этот конверт просил передать вам Шай Кельберт. В нём вы найдёте адреса наших издателей в Париже и рекомендательные письма к ним.

Выполнив поручение, девушка как будто собиралась уходить.

- Каё-сан, можно вас пригласить в кафе?

- Я немного устала… Давайте поднимемся к вам в номер.

Вот это да! Я не поверил собственным ушам.

Когда мы поднимались в лифте, она скромно потупила глаза, как и полагается порядочной японке. Войдя в номер, я нежно привлёк девушку к себе, и мы поцеловались. Но вдруг я почувствовал, что мы здесь не одни. В моей кровати лежала какая-то женщина! Это была Хитоми!! Каё покраснела и выбежала из номера.

- Подожди, это не то, что ты думаешь! - я пытался её остановить, но, разумеется, тщетно.

На этот раз бесцеремонность Хитоми перешла все границы.

- Как ты смеешь вмешиваться в мою жизнь! Эта девушка влюбилась в меня, она сама предложила подняться ко мне в номер. А ты всё разрушила!

- Не будь дураком! - неожиданно резко сказала Хитоми. - Эта девушка - профессиональная убийца. У неё в сумочке лежит авторучка-шприц с цианидом. Её послали тебя убить, понимаешь?

- Ты просто ревнуешь, - сказал я. Разумеется, я ей не поверил.

- Завтра ты встретишь русскую девушку. Она твой друг, можешь ей доверять. Хитоми продолжала говорить, не обращая внимания на мои слова.

- Только смотри не влюбись, эта русская - красавица, - добавила Хитоми, немного покраснев, и тут же растаяла в воздухе.

В моей жизни появилось слишком много красавиц. Но самой красивой из всех была сама Хитоми. Может быть, я уже в неё влюбился?

10.
Когда едешь в Париж, полезно помнить, что "завтрак в европейском стиле" - это всего лишь кофе с круассаном.

Было утро, я сидел в ресторанчике отеля, пил "эспрессо" местного разлива и намазывал на круассан масло с повидлом. Вдруг в ресторан вошла высокая худенькая блондинка с чёлкой и направилась к моему столику. Она стремительно шла на длинных ногах походкой манекенщицы на подиуме.
Это наверняка была та русская, о которой говорила Хитоми. Она смотрела на меня и приветливо улыбалась.

- Привет! Меня зовут Даша, я только что из Москвы. Надеюсь, я не помешаю? - И, не дожидаясь приглашения, она села напротив меня, как ни в чём не бывало. Впрочем, таким девушкам не отказывают.

- Всю ночь провела в самолёте, ужасно хочется крепкого кофе, но в парижских отелях кофе - помои.

Девушка весело улыбалась: похоже, плохой кофе не испортил ей настроения.

- Я - туристка, приехала посмотреть Париж. А ты что здесь делаешь? Если это, конечно, не секрет. - Даша усмехнулась.

- Да нет, это не секрет. Я написал книгу японских стихов и приехал в Париж её издать.

- Ты знаешь японский? Вот здорово! Как же ты будешь её здесь издавать?

- У меня есть адреса двух издателей, может быть, они помогут. Как раз сейчас собираюсь их навестить.

- А я сегодня как раз свободна. Давай пойдём вместе. Никогда не видела живого издателя. - Она почему-то сделала ударение на слове "живого".
Конечно, я обрадовался её предложению - с такой не пропадёшь.

- Тогда пошли, - весело сказала девушка. - А ты покажешь мне свою книгу?

- Да я тебе её подарю!

В отличном настроении мы вышли из отеля.

11.
Ближайший к нам издатель жил в районе площади Сан-Мишель. Мы быстро разыскали красивый каменный дом восемнадцатого века и поднялись на второй этаж. Нам открыл высокий брюнет с неприятным лицом.
Услышав о книге японских стихов, он пришёл в неописуемую ярость:

- Ты что, за идиота меня держишь? Думаешь, я не понимаю, зачем ты пожаловал? Я тебе покажу японские стихи! Я сейчас тебя и твою русскую шлюху… - он сунул руку в карман, но тут же был сбит ударом Дашиной ноги. Вот, оказывается, для чего длинноногие девушки носят мини-юбки!

- Пожалуйста, не бей его, - сказал я Даше. - Он просто не любит японские стихи. Нельзя же из-за этого избивать человека! Даша улыбнулась и ничего не ответила. Она наклонилась над поверженным издателем, достала у него из кармана пистолет и жёстко сказала:

- Не связывайся с русскими, говнюк. Костей не соберёшь.

"Зачем ей японские стихи?" - подумал я.

Когда мы вышли на улицу, Даша выглядела немного озабоченной:

- Почему-то мне кажется, что этот парень не захочет издавать твою книгу. Но, может быть, нам больше повезёт со вторым издателем. Вдруг её сотовый телефон зазвонил. Обменявшись с кем-то несколькими фразами, Даша повернулась ко мне:

- У второго издателя нас ждёт много гостей. Пришлось вызвать дядю Колю.

Я не понял дашиных слов, но у дома второго издателя нас ждал здоровенный детина неопределённого возраста с красным небритым лицом и чёрным свёртком подмышкой.

- Ой, дядя Коля, как я рада тебя видеть! - Даша чмокнула его в щёку, мы вошли в подъезд и начали быстро подниматься по ступенькам.

12.
Дверь нам открыла Ора, а в гостиной нас поджидали Шай Кельберт, Каё и ещё какой-то тип в чёрных очках.

- Твоё путешествие закончится здесь, парень. - сказал Шай Кельберт со своей обычной сладенькой улыбочкой. - Мне очень жаль, но твои "великие" стихи так никогда и не будут опубликованы.

Он вынул пистолет.

- А Дегтярёв считает по-другому. - вдруг сказал дядя Коля.

- Какой ещё Дегтярёв? - не понял Кельберт.

- А вот он, познакомься. - В руках у дяди Коли вдруг появился допотного вида пулемёт, и комната потонула в дыме и ужасном грохоте…

*

Когда мы расставались с Дашей, я подарил ей свою книжку с дарственной надписью. По-моему, она была очень довольна. Даша - красивая девушка, но не в моём вкусе.

13.
Я сидел в кафе "Макс", один за столиком, и предавался грустным размышлениям. Мои стихи так и остались неопубликованными. Никому они, наверное, не нужны. Хитоми, выполнив свою миссию, исчезла навсегда, как и полагается порядочным японским приведениям. Наверное, вернулась к своему дедушке. А я остался в одиночестве, как и полагается порядочным поэтам…

Вдруг стеклянная дверь кафе открылась, и вошла Хитоми! Да, она именно вошла: у неё были ноги! Лицо её светилось радостью. Задыхаясь от неожиданного счастья, я бросился к ней навстречу.

- Дедушка отпустил меня к тебе. Он уверен, что я с тобой буду счастлива.

- О, какое наслаждение - быть женщиной! - Она немного наклонилась, разгладила юбку и, разглядывая свои ноги, лукаво спросила:

- Правда, у меня красивей ноги, чем у Каё-сан?

Вместо ответа я нежно поцеловал её. Чувство переполняло моё сердце.

- А мы поедем на могилу дедушки? - спросила она.

Пришлось поцеловать её ещё раз.

14.
Через пару дней мне неожиданно позвонил Ицик, мой бывший сосед по столику в кафе "Макс":

- У нас появилась возможность помочь тебе с изданием стихов, - сказал он вкрадчивым голосом. - Ты сможешь на недельку слетать в Москву?

- К сожалению, не получится. Завтра я вылетаю в О-отсу.

- О-отсу? Где это? Зачем ты туда летишь?

- О-отсу - это маленький городок в Японии, на берегу озера Бива. Там похоронен Басё - японский поэт. Мне нужно срочно помолиться на его могиле.

- ??? - Ицик явно не знал, как продолжить разговор.

15.
На могиле Басё среди живых цветов и курящихся ароматических палочек сэнко лежит книжка стихов неизвестного израильского поэта.
На раскрытой ветром странице можно прочесть:

***

Ненаписанное стихотворение -
как не рождённый ребёнок,
когда-нибудь в этот мир
вернётся красивым цветком.

***
© Илья Пушкин
Вход на сайт
Поиск
Nolix Bar
Топ статей
Архив
Друзья сайта
Визиты




Анализ сайта - PR-CY Rank Яндекс.Метрика