|
Светлое на светлом
или Дзенские подсолнухи ван Гога
Среди европейских художников Винсент ван Гог (Vincent van Gogh, 1853 -1890) наиболее полно постиг, что чувствует и как рисует японец, ему удалось через дзен проникнуть в тайну отношений художника и природы. Великий голландец последовательно двигался по пути постижения принципов дзен, это прослеживается и в его знаменитой серии «Подсолнухи», созданной в 1888-1889 годах в Арле, на юге Франции. В этих картинах Винсент ван Гог хотел достичь нечто вроде эффекта витражей в готической церкви, то есть, используя отношения светлых и более темных оттенков желтого, он стремился создать эффект сияния, символизирующий озарение. Винсент ван Гог хотел украсить этими картинами мастерскую в Желтом доме в Арле, а потом решил повесить их в гостевой комнате, которую готовил к приезду Поля Гогена. В надежде, что у него с Гогеном будет общая мастерская, художник хотел ее декорировать одними большими подсолнухи и ничего больше, целая симфония желтого и синего. Всего картин с подсолнухами в вазе было семь. Эти подсолнухи стали символом эпохи постимпрессионизма, символом творчества ван Гога, их высоко оценили не только в Европе и Штатах, но и в Стране восходящего солнца - одна из работ этой серии хранится в Японском музее искусств Сомпо, Токио. Ниже хочу поделиться со статьей с сайта Новый Акрополь о дзенских подсолнухах великого голландского художника. 
Ваза с двенадцатью подсолнухами. 1889, Филадельфия Филадельфийский Музей изобразительных искусств, США
В феврале 1888 года Винсент Ван Гог перебрался в Арль, город на берегу Роны, на юге Франции. В первом письме брату Тео, посланном из Арля, он восклицает: «Я чувствую себя прямо как в Японии, — утверждаю это, хотя еще не видел здешней природы во всем ее великолепии». «Япония», о которой говорит Ван Гог, никакого отношения к реальной стране не имела — для художника это была некая обетованная земля, которую он воспринимал через призму японской цветной гравюры.
Ваза с пятнадцатью подсолнухами. 1889, Токио Японский музей искусств Сомпо, Япония
Годом раньше, пока Винсент жил в Париже, он постоянно посещал лавочку Бинга, собирателя и продавца японских эстампов, и составил большую их коллекцию, которая украсила его мастерскую. Он сделал превосходную копию маслом с гравюры Хиросиге «Мост Охаши во время дождя». А один из лучших портретов — «Папаша Танги» (на нем изображен торговец художественными принадлежностями) — Ван Гог написал на фоне стены, увешанной гравюрами японских мастеров. Да и в самом облике Танги он передал, как говорил сам, «нечто японское».
Ваза с пятнадцатью подсолнухами. 1889, Амстердам
Музей Винсента Ван Гога, Нидерланды
Увлеченность французских художников японским искусством захватила Винсента. «Кто любит японское искусство, кто ощутил на себе его влияние, тому есть смысл отправиться в Японию, вернее сказать, в места, равноценные Японии... Вся моя работа в значительной мере строится на японцах...» — писал он в том же письме Тео.
В отличие от многих своих современников, которые увлекались внешним подражанием Востоку, Ван Гог «хотел понять, как чувствует и рисует японец», проникнуть в тайну отношений художника и природы. Он стремился достичь «озарения» — тех высших мгновений, в которые мастера древнего Востока вдруг постигали истину о мире во всей ее полноте. Мгновения эти приходят неожиданно: их может вызвать вид цветущей сливы или лунный свет, проникший в чащу леса, запах горного миндаля, журчание ручья или дождевые капли на листьях. Художник или поэт пытается уловить эти мгновения и передать другим их благую весть. И тогда, как писал великий танский поэт и художник Ван Вэй в своем трактате «Тайны живописи», «на картине всего лишь в фут живописец напишет сотни тысяч верст».
Винсент Ван Гог последовательно двигался по пути постижения принципов дзен. Об этом говорит его программный «Автопортрет» (в облике дзенского монаха). Постепенно он словно перевоплощался в иной, далекий образ, осваивал его посредством живописи.
Именно в Арле Ван Гог впервые начал использовать тростниковые палочки для рисунков тушью, пробуя работать в технике восточных мастеров. Используя ее, он научился передавать саму суть природы с таким совершенством, до какого европейское искусство еще не поднималось. Его трепетные, свободные штрихи создают, как на свитках древних китайских мастеров, неуловимое ощущение постоянного роста. Они похожи на тайнопись. О близости мироощущения голландского и древневосточных художников свидетельствует горячее признание его искусства в Китае и Японии.
Ваза с пятнадцатью подсолнухами. 1888, Лондон
Национальная Лондонская Галерея, Великобритания
Для Ван Гога, как и для мастеров дзен, творчество было обыкновенным делом, которое природа предначертала выполнить именно ему. Его картину «Кипарисы», на которой сияют одновременно луна и солнце, исследователи связывают с древней «Книгой перемен», с пантеистическим осмыслением мира. Великий китайский поэт и художник Су Ши писал:
Когда Юй-кэ пишет бамбук,
Он сосредоточен на бамбуке, а не на себе.
Но он передает в бамбуке
***
Так и Ван Гог, рисуя старое дерево, думает о превратности человеческой судьбы и передает «странное врастание в землю и вместе с тем полуоторванность от нее под воздействием бури». Будто следуя заветам легендарного Бодхидхармы, Ван Гог ищет «кратчайшее расстояние от сердца художника к сердцу зрителя», говоря на языке взволнованных линий, неистового цвета, смятенных форм. Изображение предмета не как изолированного объемного тела, а как части мира, подчиненной вселенскому ритму, — вот что сближает искусство Ван Гога и дзен.
Ваза с пятью подсолнухами. 1888 Погибла в годы Второй мировой войны
Эта особенность прекрасно видна в знаменитой серии «Подсолнухи», созданной в 1888 году. В середине августа Винсент писал брату: «Рисую и пишу с таким же рвением, с каким марселец уплетает свой буябесс, что, разумеется, тебя не удивит, — я пишу большие подсолнечники. Последняя картина — светлое на светлом — будет, надеюсь, самой удачной. Но я, вероятно, на этом не остановлюсь. В надежде, что у нас с Гогеном будет общая мастерская, я хочу ее декорировать. Одни большие подсолнухи — ничего больше... Итак, если мой план удастся, у меня будет с дюжину панно — целая симфония желтого и синего». В другом письме Винсент упоминает, что хотел бы достичь в серии «Подсолнухи» «нечто вроде эффекта витражей в готической церкви». То есть, используя отношения светлых и более темных оттенков желтого, он стремился создать эффект сияния, символизирующий озарение.
Ван Гог обладал еще и особым метафорическим мышлением, сближавшим его живописный дар с талантом писателя. Помните потрясающее описание шахтерского поселка в Боринаже? Его черные колючие живые изгороди на снежном фоне как «шрифт на белой бумаге», как «страница Евангелия». Побитые морозом кочаны капусты художник сравнивает с женщинами в поношенных шалях, стоящими у лавочки, где торгуют углем. Молодые всходы пшеницы напоминают ему выражение лица спящего младенца. Ряды старых ветел — процессию стариков у богадельни. Две хижины под одной крышей — престарелую супружескую чету, доживающую свой век. В шелесте олив ему слышится «что-то очень родное, бесконечно древнее и знакомое», а олеандры —«дышат любовью».
Три подсолнуха в вазе. 1888
Частное собрание, США
Это сплетение литературного и живописного характерно и для творений старых мастеров. Так, в трактате Чжун-Женя «Альбом живописи сливы мэй» (XII век) написано: «Кончики ветвей могут быть подобны большой рукоятке или железной плетке, могут быть подобны изгибу журавлиной ноги, рогам дракона, рогам оленя, изогнутому луку или походить на удочку... Если же говорить о цветах, то они бывают похожи на зернышки перца и на глаза краба, а иногда на скрытую улыбку». Когда смотришь на «Подсолнухи», кажется, будто Ван Гог знал трактат Ван Гая «Наставление в искусстве живописи из павильона Цинцай» (XVII век):
У цветов сердцевину выдели темным.
Раскрывшийся цветок запрокинул головку
вверх,
Бутоны же непрерывно склони к свету,
В ясный день они устремлены к свету,
На ветру они как бы смеются.
Пять лепестков подобны торчащим пальцам
руки,
Пусть напоминают пальцы согнутые и прямые.
Листья на стебле буйно растут,
Их повсюду размести соответственно.
На кончиках стеблей чередой изобрази цветы.
Кисть и тушь передадут их душу.
***
Яркий, напряженный цвет «Подсолнухов» создает тот самый эффект озарения. Подсолнухи сияют благодаря множеству оттенков желтого хрома — любимого цвета Ван Гога. Они сияют на светлом желтом фоне — круглые шары, будто вобравшие в себя весь зной и живительную силу юга. И кажется, улетают в небо. Мятущийся дух Винсента будто заставляет расти, сплетаться воедино цветы его гениальных «Подсолнухов», пылающих, подобно языкам пламени, озаряющего все вокруг.
***
| |
